Читать книгу 📗 "Песнь Теней и Звёздного света (ЛП) - Готье Морган"

Финн отстраняется, и я отпускаю его.

— Тебе нужно отдохнуть. Мы будем плыть ещё пару дней, так что наслаждайся удобной кроватью.

— Спасибо, Финн.

— Не за что, — он улыбается и собирает свои вещи. Проходя мимо Атласа, он сжимает ему плечо и что-то шепчет на ухо, прежде чем скрыться в другой комнате.

Я продолжаю смотреть на Атласа, и он не отводит взгляда. Он ничего не говорит и не двигается. Это начинает действовать мне на нервы.

— Ты так и будешь пялиться на меня всю ночь, или всё-таки скажешь что-нибудь?

Он тихо закрывает за собой раздвижную деревянную дверь и слабо улыбается.

— Рад видеть, что ты не потеряла свою строптивость.

Я скрещиваю руки на груди и хмурюсь.

— Прекрати.

— Прекратить что? — он склоняет голову набок. — Любоваться тобой?

— Прекрати жалеть меня, — это, похоже, застаёт его врасплох. Отлично. — Я, может, и не мастер магии, как ты, и не такой искусный боец, как Никс, но я держалась. И если бы я умерла сегодня ночью…

— Не договаривай, — перебивает он, и в его голосе слышится надлом, который разбивает меня изнутри.

У меня пересыхает во рту.

— Почему?

— Потому что я не смог тебя защитить. И я бы никогда не простил себе, если бы на моих руках оказалась твоя кровь.

Вдруг в комнате становится душно, и я хочу лишь одного — убедить его, что он не виноват.

— Атлас…

— Теперь ты всегда будешь с кем-то. Без исключений, — он не даёт мне времени возразить и исчезает за дверью.

***

Дыхание сбивается, сердце колотится. Жаркое солнце Мидори палит сверху, но прохладная вода бассейна, в котором я наматываю круги, помогает мне чувствовать себя комфортно. Мои руки разрезают воду, когда я завершаю последний заплыв. В лёгкие врывается сухой пустынный воздух.

Что-то мерцает глубоко внизу и ловит мой взгляд. Не задумываясь, я ныряю, чтобы рассмотреть мозаичную плитку на дне бассейна. Тяну руку к золотому символу, напоминающему солнце, но это не герб Китарни, в центре которого солнце с семью волнистыми лучами.

Это нечто иное. В груди отзывается гул, будто сирена, завораживающая и манящая всё глубже, в свою магию. В центре — маленький круг, окружённый чуть большим. От них расходятся восемь прямых лучей, а между ними — восемь маленьких штрихов. Всё это заключено в огромный круг.

Я тянусь к центральному кругу с золотым символом, но, когда нажимаю на него ничего не происходит.

Лёгкие начинают болеть, предупреждая, что пора всплывать за глотком воздуха. Неохотно прерывая своё исследование, чувствуя странную связь с мозаичным узором, я выныриваю, прорезая поверхность воды, и жадно вдыхаю пустынный воздух.

Я вытираю глаза и откидываю волосы назад. Когда открываю — вижу Бастиана, стоящего у края бассейна. Он смотрит на меня сверху вниз и улыбается.

— Если бы я не знал, что ты мидорианка, — поддразнивает он, — я бы подумал, что ты из Гидры, с учётом того, как часто я нахожу тебя в воде.

Я опираюсь локтями на тёплые камни у бассейна и игриво приподнимаю брови:

— Может, я и правда из Гидры. Просто пока не знаю об этом.

Бас смеётся, и этот звук зажигает что-то в моей душе, вытягивая из меня улыбку.

— Твоя мать тебя ищет, — говорит он, и этот момент покоя тут же рассыпается. — Что-то про подготовку к официальной помолвке завтра вечером.

Я плыву на спине, наслаждаясь прохладой воды, струящейся сквозь волосы.

— Мы были помолвлены с самого моего рождения. Вечеринка по этому поводу кажется глупой и, честно говоря, совершенно ненужной.

Он сцепляет руки за спиной как истинный солдат и пожимает плечами:

— Что я могу сказать? Твоя мать обожает устраивать вечеринки.

Я хихикаю. Он не ошибается. Моя мать найдёт любой повод, чтобы разослать приглашения. Она обожает наряжаться, слушать музыку, танцевать и быть в центре внимания.

Я подплываю обратно к нему, озорство блестит в моих глазах:

— Знаешь, мы могли бы просто сбежать и пожениться.

— И разозлить наших родителей? — цокает он языком, и на его лице появляется игривая усмешка. — Хотя… мысль о том, чтобы называть тебя своей женой, весьма заманчива.

— Ну же, Лорд-командующий, — дразню я. — Где твой азарт к приключениям?

Он приседает рядом, глаза мягкие и манящие.

— Ты же знаешь, что я люблю тебя больше всего и всех на свете, правда? Но…

— Мы должны делать всё правильно, — одновременно произносим мы, и Бас издаёт глубокий, сердечный смех.

— Я так часто это говорю или просто стал предсказуемым?

— И то, и другое, — подмигиваю я.

— А ты, значит, непредсказуемая?

— Я предпочитаю думать, что держу тебя в тонусе.

Я вытягиваю руку из воды и хватаю его за руку, утаскивая в бассейн прямо в его безупречной форме.

— Шэй! — восклицает он, откидывая назад мокрые светлые волосы.

Я сдерживаю смех и подплываю к нему, проводя пальцами по его прядям.

— Ты злишься?

Уголки его голубых глаз морщатся, когда он улыбается, и он обвивает руками мою талию, притягивая ближе, так что моя грудь прижимается к его.

— Я никогда не смогу злиться на тебя, любовь моя, — он поднимает мой подбородок указательным пальцем, и наши губы встречаются.

Я отстраняюсь. Мои глаза распахиваются, но эйфория мгновенно тает, когда я вижу покрасневшие глаза напротив.

— Бас! — ахаю я и резко сажусь на кровати.

— Шэй? — Эрис врывается из соседней комнаты, где находятся братья, за ней следует Финн. — Ты в порядке?

Я подношу руку ко лбу и вытираю капли пота с линии роста волос. Подушечки пальцев касаются губ. Сон был таким ярким, что я могла поклясться — я действительно была в Мидори и целовала Бастиана. Но я далеко от дома. Я на речном круизе в Кварталы, восстанавливаюсь после ударов плетью, полученных в Некрополисе.

— Всё хорошо, — хриплю я и хватаюсь за горло. — Воды… — глотать больно, голос звучит ужасающе от долгого молчания.

Финн берёт стакан с тумбочки и наливает мне воды.

— Вот, — он протягивает стакан мне, и я залпом выпиваю прохладную жидкость, не обращая внимания на боль в горле. Он прижимает тыльную сторону ладони к моему лбу. — Температуры нет. Тебе жарко?

Я качаю головой:

— Нет.

Матрас подо мной прогибается от веса Эрис, и я перевожу на неё взгляд.

— Кошмар?

— Я проживала воспоминание, — объясняю я, надеясь, что не прозвучу глупо. — Но в конце…

Когда я замолкаю, Эрис берёт меня за руку.

— Тебе не нужно продолжать, если не хочешь. Всё хорошо. Ты в безопасности.

Я киваю, выдыхая. Обычно я бы с радостью оказалась в центре внимания, когда все взгляды прикованы ко мне, но сейчас я чувствую себя обнажённой. Мне срочно нужно сменить тему. Натянув улыбку, я говорю:

— Ну что, доктор Финн, каков вердикт? Можно сегодня вставать?

Он откидывает одеяло и снимает повязки с моей левой ноги. Порезы уже стремительно заживают благодаря мази, которую он создал и нанёс. Боль ушла, и даже вчерашняя жгучая чувствительность почти исчезла.

Финн поправляет очки на переносице, затем вновь наносит мазь и накладывает свежие повязки.

— Хорошо заживает. Нет ни гноя, ни крови, но, боюсь, даже с моей мазью у тебя останутся шрамы на лодыжке и бедре.

— Боевые шрамы, — поправляет Эрис с широкой улыбкой, и на моём лице тоже появляется улыбка. Только Эрис могла бы заставить такие уродливые раны звучать как нечто завидное.

— Боевые шрамы, — повторяю я, но внутри не отпускает чувство, что впереди меня ждёт ещё больше шрамов.

Моя мать будет в ярости, когда увидит мою изуродованную кожу, и я могу только надеяться, что Бастиан не почувствует отвращения при виде меня.

— Посмотрим, каково это наступать на ногу, — Финн протягивает мне руку, помогая встать. Я ставлю ноги на пушистый ковёр и шевелю пальцами. С помощью Финна поднимаюсь. Я ожидала, что пошатнусь или потеряю равновесие, но, к удивлению, стою уверенно.

Рука об руку, мы с Финном проходимся по каюте, пока я не начинаю передвигаться самостоятельно. Небольшая хромота остаётся из-за тупой боли в ноге, но он уверяет что через несколько дней всё пройдёт, и от хромоты не останется и следа.