Читать книгу 📗 "Разведенка. Беременна в 46 (СИ) - Барских Оксана"
Я киваю, пытаясь скрыть за серьезным выражением лица смущение, но задать еще один вопрос не решаюсь. Вот что он имел этим в виду?
Даже подумать об этом не успеваю, как он уже общается со мной как ни в чем не бывало, позабыв о недавнем разногласии.
– Когда я вошел, ты говорила что-то про тест ДНК. Это не мое дело, конечно, но я чувствую причастность к твоему разладу в семье. Влад сомневается в своем отцовстве или хочет ускользнуть от выплаты положенных алиментов?
Вопрос слишком личный, но Тихон – единственный, наверное, который в курсе почти всех подробностей моей трагикомедии.
– Влад считает, что отец моего ребенка – это ты, – густо краснея, не скрываю я, но смотрю куда угодно, но не в лицо Пахомову. Чувство, будто я один сплошной оголенный нерв, никак не отпускает.
– Я знал, что Нестеров с головой не дружит, но не думал, что настолько.
– Не хочу больше об этом говорить, – пресекаю я дальнейшие попытки продолжить разговор на эту тему, так как мне элементарно стыдно, что я оказалась неспособной не то что сохранить брак, но и убедить мужа, что я ему не изменяла.
Отчего-то для меня важно, чтобы Тихон не подумал обо мне плохо, и с этой мыслью мне предстояло еще разобраться позже. Пока же я не хотела об этом даже думать, не то что говорить.
– Варя, прежде чем я позову полицейских, у меня к тебе еще один вопрос, – говорит он вдруг снова, взгляд становится куда более серьезным.
Брови сведены к переносице, лицо искажено напряжением, и я слегка холодею, настороженно глядя на Тихона. Кажется, будто если отведу взгляд, произойдет что-то непредвиденное.
– У тебя есть враги, не включая мужа? Может, кто-то тебе угрожал?
– О чем ты? Почему задаешь такие вопросы?
Возникает пауза, которая кажется мне целой вечностью.
– Это было не случайное ДТП. Кто-то покушался на твою жизнь.
Глава 32
– Это было не случайное ДТП. Кто-то покушался на твою жизнь.
Меня охватывает оцепенение, когда Тихон заговаривает, и я молчу, переваривая сказанное им. Не верится, что это правда, но причин не верить его суждениям у меня нет. Он ведь прокурор и знает, на что следует обращать внимание.
– Ты уверен? – всё же спрашиваю я, не в силах поверить, что кто-то хотел моей смерти.
– Да, Варя. Так что я повторю свой вопрос, хорошо? Ты подозреваешь кого-нибудь? Может, поссорилась с кем, перешла кому-то дорогу?
– Разве можно из-за ссоры пытаться кого-то убить, Тихон? Да и я не особо конфликтный человек, так что это вряд ли.
– Ты сама знаешь, где мы работаем. Каких только ненормальных не бывает, за оскорбление могут в подворотне ножом пырнуть.
Тихон прав, но как бы я ни силилась вспомнить, не было ли у меня с кем конфликта, всё равно выходит не радужная картина.
– Может, конфликты с родственниками? Не получала в последнее время наследство, на которое претендует кто-то еще, кроме тебя?
Я качаю головой и хмурюсь, но даже на Соню, которую не особо привечаю, никогда бы не подумала такой гнусности.
– Всё, что изменилось у меня в жизни – это Влад. Мы с ним разводимся. Но наши юристы пришли к соглашению, так что это вряд ли он. Да и не стал бы он пытаться убить мать своих детей, на него это совсем не похоже. Он не такой…
– Все так говорят, Варь, и ты сама это знаешь. Отбрось эмоции и подумай холодным разумом. Чаще всего в подобных покушениях виновны ближайшие родственники или друзья.
– Все мои друзья – из нашей сферы. Я давно ни с кем не общалась, так что единственные, с кем у меня натянутые отношения, это Влад, твоя сестра Аня, ее муж и Марьяна.
Имена его родственников я произношу чуть тише, так как мне неловко, что я их подозреваю. Несмотря на то, что мы сейчас все в не лучших отношениях, никогда бы не заподозрила их ни в чем подобном. Одно дело – ненавидеть меня, совсем другое – пытаться убить. Они ведь не преступники, не связаны с криминалом.
– А машина? – осеняет вдруг меня. – Водитель ведь ехал с бешеной скоростью, наверняка превысил ее и попал на камеры, неужели полиция до сих пор не пробила его по номерам?
– Пробили, Варь, но в этом всё и дело. Автомобиль оформлен на подставное лицо. Им владеет один дед из дома престарелых. Лежачий после инсульта, не говорит. Мы предполагаем, что наняли профессионала, чтобы тебя устранить, замаскировав попытку убийства под обычное ДТП.
Я хмурюсь, осознавая всю степень опасности, и от этого мне не по себе. Подозревать всех и каждого в своем окружении в попытке убийства – то еще выматывающее занятие, на которое сейчас у меня просто нет сил.
Мало того, что всё тело болит после кесарева, так еще и не отпускает мысль о том, что я не понимаю, кому хотели навредить. Мне или ребенку? И судя по всему, Тихон думает о том же.
– Может, Марьяна злится на меня за то, что ей пришлось сделать аборт? Она ведь его сделала?
– Да, она в больнице, но я приставил ребят к ее палате, чтобы она не сбежала. Ее телефонные звонки прослушиваются, но с ее стороны не было никаких подозрительных звонков или сообщений. Посещали ее только родители, Влад и…
– И?
Я настороженно замираю, когда вижу, как Пахомов хмурится, и мне это совершенно не нравится.
– И твоя невестка София.
Последнее становится для меня оглушающей новостью, от которой я не сразу обретаю дар речи. Открываю-закрываю рот, но ничего путного сказать не могу.
– Я не знала, что они общаются… Соня ведь не из круга Марьяны…
– Видимо, откуда-то знают друг друга, раз твоя невестка навещает мою племянницу. Возникает вопрос, зачем.
– Соня не стала бы нанимать людей, чтобы меня убить.
В этом я была уверена, ведь никаких причин для этого не было. Но сам факт того, что Соня не просто общается с Марьяной, но еще и поддерживает ее, бьет по мне сильнее, чем я ожидала. Вызывает неприятное чувство в груди, словно это очередное предательство, но я стараюсь сдержать поток слез, не показывать, как меня это задело.
– Никогда не знаешь, кто тебя окружает, Варь, – с какой-то горечью произнес Тихон, и я не стала с ним спорить. Он явно знал об этом непонаслышке. – Мы продолжим расследование, а ты выздоравливай, я еще приду к тебе завтра.
Тихон, попросив меня быть начеку, уходит, и я остаюсь одна. Но недолго, так как сразу за ним в палату проскальзывает Лиля, и лицо ее такое красное, что я не сомневаюсь в том, что она всё это время плакала. Глаза на мокром месте, веки отекли, а сама она выглядит такой изможденной, что я часто моргаю, чтобы тем более не расплакаться.
– Лиль, ты чего? Не заставляй меня плакать. Что-то случилось?
– Мам, снова ты за свое. Тебе надо о себе думать, это ты ведь в аварию попала, конечно, я переживала за тебя, не находила себе места. Ну как ты? Врачи мне сказали, что ты в порядке, но мне всё равно не верится. Сердце до сих пор колотится, будто вот-вот разорвется.
Лиля всегда была чувствительной и тревожной, так что я сжимаю ее руку, пытаясь передать ей собственное тепло и заверить, что мне ничего не угрожает. О покушении на себя умалчиваю, но она уже, как оказалось, обо всем в курсе.
– Наверняка это папина любовница, Марьяна, мам. Ты не смотри, что она тихоня, в тихом омуте, как говорится, черти водятся. Да и Сонька, змея подколодная, за нашей спиной с ней дружить пытается. Чтобы я еще раз с ней за один стол села, да ни в жизнь. А Мишка, как только трубку наконец поднимет, я такую трепку задам, мало ему не покажется.
Лиля злится, перенаправляет энергию в это русло, явно пытаясь отгородиться от собственных проблем, которые ожидают ее дома, а вот я вдруг замечаю, что она без дочки.
– А внучка моя где? – растерянно спрашиваю я.
– С Федей, мам. Я сначала с ней приехала, а уж потом, как узнала об операции, позвонила мужу, чтобы подъехал. Мы вместе ждали, но у нас трубу прорвало, так что он с ней домой поехал. А до Мишки, гада этого, я так и не сумела дозвониться. Даже Сонька не отвечает на мои звонки и сообщения. Может, Тихон прав, и это она подстроила аварию? А ты сама подумай, она ведь детдомовская, у нее каких только связей нет в криминальной среде. Наверняка кто-то из бывших дружков успел даже в тюрьме или колонии отсидеть, вот она и подговорила кого.
