Читать книгу 📗 "Охота на Трясогузку (СИ) - Перова Алиса"

— Зато мы хорошо поняли, что его дочка живёт с папой, потому что мама умерла, — пояснила Стефания.

— Бедная крошка! — дурниной взвыл Геныч. — Девочка без мамы — это ж почти сиротинка! Чем же один несчастный ребёнок может помешать женщине, воспитавшей аж четверых детей? Это вон, мужику надо бояться, что к нему весь наш табор рванёт. Но Анастасий мужественно приглашает нас в гости. Правда, он пока только про троих детей в курсе… Э, Вадюх, ты это не переводи, не сдавай тёщу, а иначе не быть тебе её зятем.

Мама тоже вдруг опомнилась и испуганно выпучила глаза. Конечно, она забыла про Айку! А меня такая злость взяла, что немедленно захотелось просветить Анастасио, какую змеищу он себе в жены выбрал. А заодно и про внучек рассказать. И чтоб не наговорить лишнего, я решила совсем заткнуться, пусть творят, что хотят. В конце концов, этот сицилиец не выглядит опасным, а нашей маме будет очень полезно разбить тупой лоб об реальную действительность. Может, гонору поубавится.

— Но Анастасио н-наверняка захочет ещё детей, — неуверенно предположила Стешка.

— А вот это уже не наше дело! — гаркнул Геныч. — Правда, Настась Михална? Как решите, так и будет. И помните, что всё в Ваших руках. Не, можно, конечно, вернуться в холодный Воронцовск и прозябать там в крошечной двушке… и это с Вашей-то красотой и вокальным талантом! А можно улететь на солнечную Сицилию и, спрятавшись за спину надёжного бизнесмена, больше никогда не думать о работе и не беспокоиться о деньгах. И это я ещё молчу о том, что с такими внешними данными Вы станете там первой красавицей!

— Ага, п-первой девкой на деревне, — не выдержала Стешка и получила от мамы убийственный взгляд.

— Вы, Настась Михална, только не обижайтесь на наших девочек, они ведь за вас волнуются, — нежным басом заворковал Геныч. — Так что Вы ещё подумайте, с Анастасием своим посоветуйтесь и вместе всё хорошенько взвесьте. Но, главное, не торопитесь с решением. Это ж только сказка скоро сказывается, а такие серьёзные дела с кондачка не решаются. На кону ваша судьба! Подумайте и позвольте себе быть счастливой.

Геныча хотелось удавить, и не только мне — глаза Стефании метали молнии. А Вадик, едва сдерживая смех, старательно развлекал сицилийца светской беседой. Ну а наша мама естественно пришла к выводу, что мы со Стешкой не желаем ей счастья.

А смысл что-то ей доказывать и устраивать базар? Бедняга Анастасио и так начал косо на нас поглядывать и, небось, крепко призадумался, нужны ли ему такие чокнутые родственники.

Последний хлипкий аргумент Стефании насчёт опасного вулкана Геныч тоже разбил в пух и прах:

— Да какая опасность⁈ Это же главная достопримечательность и гордость всех сицилийцев! Этот вулкан уже сто веков пыхтит и никому не мешает, и ещё столько же простоит.

— Ай да Геныч! — я смерила его самым лютым взглядом. — Я и не подозревала, что ты у нас такой умный и просвещённый.

— А просто надо было у меня спросить! — радостно парировал он. — Обращайся, если что, сестрёнка.

Придурок!

Одним словом, не сватовство, а балаган вышел. Просидели мы в ресторане до поздней ночи и побрели не солоно хлебавши, а мама, разогретая перспективой стать первой звездой Сицилии, ещё скорее засобиралась замуж. Может, ещё включит мозг и одумается? Но это вряд ли. Геныч, сволочь такая, надавил ей на самые болезненные точки.

Одно меня порадовало — Стешка после наших посиделок озверела и хорошенько оторвалась на Геныче. Но этот пройдоха тут же засунул своё красноречие в задницу и принял такой несчастный и покаянный вид, что стало понятно — Стешкина обида не продержится даже до утра.

А на Вадьку какой смысл обижаться? Он даже не член семьи. Да и сил спорить уже не было — спать оставалось всего ничего, а полчетвёртого — подъём…

Рассвет… Аэропорт… Шок!

Глава 28

Ни за что на свете не ходите в Африку гулять

Александрина

Огромный спящий вулкан Килиманджаро, сверкающий заснеженной вершиной, является самой высокой точкой африканского континента и самой желанной для альпинистов со всего света. Рассматривая через иллюминатор этого исполина, я искренне порадовалась, что с нами нет Кирилла, иначе всем нам неминуемо грозило бы восхождение на главную достопримечательность Танзании.

Стешка недавно тоже заикнулась об этом, но, к моему огромному облегчению, единодушной поддержки в наших рядах не нашла. Да и ради чего — испытать себя? Не-эт, все эти походы с заплечными мешками на пределе физических сил — это точно не про меня. Я слишком люблю комфорт и тяжело переношу его отсутствие. Но должна признаться, что издали Килиманджаро выглядит фантастически! Это так необычно — снежная гора посреди знойной Африки.

Да и Господь с ней, с горой! Как говорит Айка: «Небо — птицам, море — рыбам, горы — козлам, а нам, девочкам, — гладкую асфальтированную дорожку и ни гвоздя ни жезла». А ещё не ко времени в памяти всплыли слова Горского: «Лучше гор может быть только Гор», и настроение сразу подтаяло. Сколь же денег он вбухал на это путешествие! А ведь когда Стефания планировала сафари-тур, я и представить себе не могла, что трёхдневная вылазка к диким зверям по стоимости равноценна недельному отдыху на Занзибаре.

Чувство вины перед Гором грызёт меня уже второй день — с того момента, как мы с Вадиком почти всю ночь провели вместе. А ведь мы даже не целовались — просто разговаривали и вспоминали. И впервые за прошедшие пять лет я не злилась, не язвила, и вспоминалось в ту ночь почему-то только хорошее. А потом я всё же приняла кольцо с танзанитом — не как помолвочное, а как талисман на удачу. Но вместе с кольцом появилось и чувство вины. И вроде бы умом понимаю, что не обманываю Гора, а душа ноет, и ничего не могу с этим поделать.

Фу-ух, наконец-то мы приземлились!

Аэропорт Аруша — это ещё один яркий пример африканской экзотики. Единственная взлётно-посадочная полоса, несколько припаркованных маленьких самолётиков и вертолётиков, и унылое низенькое здание, напоминающее коровник. И всё же при всей его неказистости я так счастлива покинуть дребезжащий летательный аппарат, что мне хочется немедленно брякнуться о земь и целовать африканскую твердь. Геныч именно так и поступил, чем развеселил всех пассажиров и снял напряжение, накопившееся за недолгое время полёта.

— Устала, Саш? — Вадик забирает у меня дорожную сумку и, закинув себе на плечо, сжимает мою ладонь в своей.

— Просто не выспалась, — признаюсь я и, чтобы скрыть внезапное смущение, отворачиваюсь, отыскивая глазами и тупо пересчитывая всех членов нашей команды. Но своей руки не отнимаю.

Я не понимаю, откуда взялось это ощущение неловкости, и чувствую себя, как школьница на первом свидании. Вот же бред! Когда я трахалась с ним в туалете, то ничего подобного не испытывала. Злость, торжество, горечь, обиду… но никакого смущения. И говорить гадости было легко и привычно, а сейчас… не понимаю. Но ведь позапрошлой ночью, когда мы мирно общались, мне было спокойно и легко. Может, потому что было темно?

Твою ж мать, мне двадцать четыре года!.. Член этого мужика ещё шесть лет назад избороздил меня вдоль и поперёк. За эти шесть лет я выплеснула на бывшего тонну ненависти и презрения, я пыталась вытеснить его другими и порой вела себя, как последняя шлюха… а теперь смотрю на него и краснею, как непорочная дева.

С ума сойти, у нас такое бурное прошлое, а мы идём с ним за ручку, и от этого невинного прикосновения моё сердце заходится, и ноги слабеют, и мозг раскисает. Ой, дура-а!

* * *

Вадим

— Джамбо! — радостно приветствует нас чернокожий здоровяк, потрясая картонной табличкой с нашими именами.

Поскольку в суахили мы не сильны, парень сразу переходит на английский и, не переставая широко улыбаться, провожает к поджидающему нас транспорту и на ходу выдаёт необходимую информацию.

Однако, весёлый у нас гид. Сашка начинает хихикать, Инесса закатывает глаза, Жорик ржёт, как конь, мы со Стефанией сдержанно улыбаемся, и только Геныч хмурит брови и недовольно рычит: