Читать книгу 📗 "Лучшие враги навсегда (ЛП) - Хейл Оливия"

— Слава богу, у меня нет двоюродных братьев и сестер.

Глаза Габриэля загораются.

— Знаешь, что больше всего бесит? Что в этом нет никакой необходимости. У нас одна цель. До генерального кресла еще лет десять. Ни мой отец, ни его мать не собираются уходить в ближайшее время. Джейкоб должен работать со мной, а не против меня.

— Мне жаль, — подхожу я ближе.

Он приподнимается и опускает голову мне на грудь. Я запускаю пальцы в его густые волосы, перебираю пряди. Габриэль делает глубокий вдох.

— Хочу скорее еще один матч, — бормочет он. — Просто чтобы надрать ему задницу.

Я смеюсь.

— Только если мне не придется на это смотреть. Прошлый раз был… жестоким.

— М-м-м, — он откидывается назад, не отпуская меня. — Ты хорошо выглядишь, — Габриэль хмурится, между бровями появляется складка. — Верно. У нас же ужин.

— Да, — я провожу пальцами по его лбу. — Но мы можем заказать еду, если хочешь.

— Нет. Мы пойдем. Уже пора, — его руки скользят вниз по моим бедрам, взгляд задерживается на вырезе платья. — Ты невероятно красива.

Я смеюсь.

— Спасибо.

— Ты в сарафане. Это… отвлекает.

— Ну, ты тоже в костюме, между прочим.

Габриэль ухмыляется — лениво, самодовольно, и я вижу, насколько ему приятно это слышать.

— Рад знать, — он снова прижимается ко мне, положив голову на грудь. — Так что ты…

Звонит телефон. Он тихо ругается, а я смеюсь и отхожу в сторону. Мужчина ложится на спину, вытаскивает телефон из кармана и, даже не глядя на экран, отвечает:

— Томпсон.

Я возвращаюсь в ванную, но разговор невозможно не услышать.

— Верно. Спасибо, что перезвонили, — говорит он. — Угу. Понял. Я поговорю с ней. Да. Да, я все сделаю. Спасибо. До свидания.

Я беру флакон духов, распыляю немного на шею и повышаю голос:

— Звучало интересно.

Из спальни не доносится ни звука.

— Габриэль?

Он лежит, уставившись в потолок. Челюсть напряжена, губы сжаты — что-то изменилось.

— Кто это был? — спрашиваю я.

— Фрэнсис Килберн, — отвечает он.

Ой.

Фрэнсис Килберн — главный акулообразный адвокат по разводам в городе. Славится острым умом, безупречными речами и хищной хваткой. Я сама обращалась в его офис вскоре после свадьбы. Тогда сказали, что я в списке ожидания.

— Что он сказал? — спрашиваю я.

Габриэль переводит взгляд на меня. В глазах мелькает нечто… трудноописуемое. Не злость. Не обида. Но что-то глубоко личное.

— Он сказал, что ты обратилась первой. Примерно через три часа после свадьбы. Так что не может представлять меня.

Я замираю. Губы приоткрываются, но сказать нечего. Слова испаряются, не дожив до языка.

Габриэль снова смотрит в потолок.

— По крайней мере, великие умы мыслят одинаково.

— Есть и другие адвокаты по разводам, — тихо говорю я. — Я знаю, что Тревор из юридического факультета сейчас этим занимается. «Уиттлер энд Санс» специализируются на подобных делах. Думаю, если подтолкнуть, они примут тебя без очереди.

Он поднимает брови.

— Ты сейчас рекомендуешь мне адвокатов по разводам, принцесса?

— Похоже, да.

Габриэль качает головой, потом резко садится, так быстро, что я вздрагиваю.

— Но пока не надо, — говорит он. — Верно? Пока не сейчас.

— Нет. Не сейчас, — отвечаю я.

Нет, не сейчас. Не когда я только начинаю распробовать это. Нас. Его рядом. Счастье — в ощущениях, в том, как он на меня смотрит. Серьезные разговоры подождут. Тяжелые решения — тоже.

— Ты от меня пока не избавишься, — его руки находят мою талию и резко притягивают ближе.

Я теряю равновесие и падаю рядом на кровать.

На нашу кровать.

— Пока нет, — шепчет он и приникает к моей шее губами.

Габриэль легко сдвигает тонкую бретель сарафана с плеча, целует меня в ключицу. Я погружаю пальцы в его волосы, теряюсь в прикосновениях. Я люблю это. Люблю, насколько ему нужна. И как сильно он нужен мне. Огонь между нами не угас — только разгорелся сильнее.

И вспыхивает каждый раз, когда Габриэль меня касается.

— Пока нет, — повторяю я, обвивая ногой его бедро.

Он теплый, тяжелый и удивительно реальный рядом. Я знаю, что все это рано или поздно кончится. Но не могу представить — как.

Мои руки расстегивают пуговицы на его пиджаке, а затем на рубашке. Габриэль скидывает оба предмета одежды и нависает надо мной, возвращаясь к губам.

— К черту ужин, — шепчу я.

Он целует меня — жадно, грубо, как будто пытается наверстать упущенное время.

— Нет, — его губы спускаются к моей шее, а щетина на подбородке заставляет дрожать. — Сначала я тебя трахну. А потом выгуляю в этом прекрасном платье.

— Правда? — я извиваюсь, чувствуя, как платье задирается выше и выше, а ноги обвивают его. Тянусь к пряжке ремня. — Тогда поторопись. У нас бронь.

Он откидывается на колени, задирает платье до талии. Щеки пылают, в глазах — решимость и голод. Габриэль великолепен. Настоящий завоеватель. Воин. И мужчина, который, возможно, знает меня лучше всех.

Он быстро скидывает штаны и боксеры. Я хорошо знакома с его телом, но каждый раз все равно замираю, залипая на уверенной тяжести члена. Он сдвигает мои трусики в сторону и резко входит, горячий, твердый и очень реальный.

— Ты моя, — говорит он.

Да. Да. Я — его. И мне это нужно. Слишком нужно.

— Черт, — выдыхаю я. — Презерватив. Нам нужен презерватив.

Он замирает, пальцами крепко сжимая бедра. Потом улыбается, криво, лукаво.

— Правда? Не хочешь, чтобы я сделал нового наследника Томпсонов?

Я закатываю глаза.

— Нет. Давай, Габриэль. Ты мне нужен.

Его улыбка становится кривой. Габриэль сжимает ладони в кулаки, словно сдерживаясь, и тянется к тумбочке, хватая презерватив.

— Не волнуйся, — сухо произносит он, действуя с отточенной уверенностью. — Я не стал бы нагружать тебя ребенком, которого бы возненавидела.

Я раскрываю рот, чтобы возразить, но он уже проникает в меня, высоко поднимая левую ногу. Все, что я могу — это сосредоточиться на дыхании. Угол настолько точен, что он касается каждой нужной точки, и я уже не способна думать — только ощущать.

Габриэль двигается резко, с быстрыми, выверенными вращениями бедер.

— Пока нет, — произношу я сквозь стоны. — Еще нет.

Он опускается на локти, приближаясь настолько, что губы почти касаются моих.

— Ты моя, — снова говорит он. — Ты была моей с той пьяной ночи в Вегасе… и намного раньше, хотя тогда еще этого не знала.

— Да, — выдыхаю я.

Толчки становятся яростнее, быстрее.

— И я устал притворяться, что это не так – мы оба устали.

33. Конни

На следующее утро я просыпаюсь отдохнувшей. Теплый летний свет струится в окно. Габриэль спит рядом, и в теле разлита приятная, сладкая боль — от предобеденных и послеобеденных занятий.

Но настроение мгновенно падает, стоит лишь взглянуть на телефон. Сообщение от Алека.

Алек: Приходи ко мне в офис как можно скорее. Это важно. Папа здесь.

А сразу под ним — письмо от Нейта. Он сейчас в Лондоне, не спит уже несколько часов, но сообщение пришло всего сорок минут назад.

Нейт: Боюсь, они раскрыли твою маленькую шараду, Кон. Извини. Позвони, если захочешь.

Тело леденеет.

Не оттаивает ни под горячим душем, ни под обжигающим глотком кофе, который я пью в такси по дороге в офис. Напротив — страх оседает глубже, превращается в тяжелую тошноту где-то под ребрами.

Рабочая атмосфера кажется до боли знакомой. Просторный вестибюль офисного здания, лифт, поднимающий меня на двадцать первый этаж, помещение, полностью управляемое компанией. Моей семьей. Нашим королевством — тем самым, в котором я всегда мечтала жить, за которое хотела бороться.

Сотрудники кивают при встрече, и я отвечаю им такой же кивком, стараясь сохранить на лице спокойную, нейтральную улыбку.

Я заглядываю в свой кабинет — только чтобы оставить сумочку — и тут же направляюсь по длинному коридору к угловому офису. Когда-то он принадлежал отцу. Теперь — Алеку. На двери золотыми буквами сияет надпись «Генеральный директор». В других офисах двери стеклянные, в духе прозрачности и открытости. Здесь же деревянная.