Читать книгу 📗 "Чистенькая жизнь (сборник) - Полянская Ирина Николаевна"

Твердо, строго и прекрасно вошла Элка в комнату, сняла сапоги, куртку, легла на двухспальную софу и заснула — чисто, уютно, последний раз в этом доме. Когда проснулась, то была свежа и спокойна. Кошмар растаял, улетучился, исчез. Она чувствовала себя здоровой полноценной Элкой, которая твердо стоит на земле. Умылась ледяной водой, причесалась в коридоре у зеркала и, уходя, положила на обеденный стол записку, а сверху карандаш. «Я от тебя ухожу. Элла».

Анна Мхеидзе

ВЫБОР ЗА МНОЙ…

Рассказ

Однажды вечером в доме по улице Бараташвили, что находится недалеко от моста, в квартире, где я живу, состоялся семейный совет. На нем присутствовали мама, дядя с женой и тетя. На повестке дня стоял один-единственный вопрос: возможно ли, чтобы девица двадцати шести лет, довольно привлекательная, умная, с высшим образованием и прочими достоинствами, оставалась бы незамужней. Этой идеальной особой была я. Жених, под стать мне, обладающий теми же достоинствами плюс автомобиль, тотчас нашелся и пожаловал к нам в ближайший вечер. Гиви блестяще справился со своей ролью. Стоя в дверях, он целовал женщинам руки, а мою задержал несколько дольше положенного, взглядом испрашивая согласия. Видимо, в моих глазах он прочитал ответ на свой вопрос, и спустя две недели мы подали заявление во дворец бракосочетания.

Как-то утром Гиви заехал за мной, и мы отправились за покупками. Но по дороге я вспомнила, что не успела позавтракать, и мы решили подняться на Мтацминду. Там мы заказали шашлыки, разную закуску, и Гиви попросил принести две бутылки вина. Пила только я — Гиви был за рулем. Я быстро опьянела, даже не помню, что наговорила Гиви, помню только, что он все время смеялся. У моего дома он резко затормозил и провел рукой по моим волосам:

— Кажется, я не ошибся в выборе.

— Разумеется, нет.

— А ты?

— Сначала ответь: у тебя был большой выбор?

— Не очень.

— А у меня его вовсе не было. Мужчины меня терпеть не могут, ведь я даже целоваться не умею.

— Трудно в это поверить.

— Если не веришь, спроси кого-нибудь. Погоди, — в это время мимо проходил какой-то парень, с виду деревенский. — Эй, — окликнула я его. — Скажи, ты целовал меня когда-нибудь?

Парень усмехнулся в ответ, посмотрел на Гиви и пошел дальше.

— Это он меня испугался, иначе сказал бы, — ухмыльнулся Гиви.

Выглянув в окно, я крикнула парню вслед:

— Эй, не бойся! Скажи правду!

Тот улыбнулся еще раз и кивнул головой.

— Врет он все, Гиви, врет! Я его первый раз вижу.

— По-моему, он славный малый и не стал бы врать. Но я, так и быть, прощаю его.

— А остальных?

— Посмотрим.

Мы поехали в сторону Сабуртало. Впереди ехала машина. Ее все время заносило в сторону.

— Гиви, водитель, кажется, строит мне глазки. Ты не ревнуешь?

— Калбатоно Нино, неужели вы пьяны настолько, чтобы не видеть, что водитель — женщина, и смотрит она не на вас, а на меня.

Я натянуто улыбнулась. Вдруг в глазах у меня потемнело. Живот от боли скрутило так, будто туда высыпали коробку иголок. Я притихла, не зная, как сказать об этом Гиви.

— Гиви, останови, пожалуйста, — наконец решилась я. — В этом доме живет мой школьный товарищ, и я хочу пригласить его на свадьбу.

Я быстро выскочила из машины, боясь, что Гиви пойдет за мной. Обхватив руками живот, я вбежала в подъезд. Выбирать двери не было времени, и я позвонила в первую попавшуюся. Никто не отозвался. Я постучалась во вторую. Из-за двери послышался детский голос: «Мамы нет дома». В отчаянии я до боли сжала кулаки. Такого со мной еще никогда не было. Случись сейчас чудо, и возникни передо мной два указателя, один из которых указывал бы на банковский чек в миллион рублей, второй на два нуля, то я, не раздумывая, выбрала бы последний.

Я звонила до тех пор, пока не открыли дверь.

— Простите, но мне… очень плохо… Можно войти? — Наконец существо, которое мой затуманенный разум не воспринял, отошло, открывая мне проход, и через несколько секунд я была в долгожданном месте.

Через некоторое время мне стало лучше, и я повеселела. Все это было как во сне, я помнила только белую дверь с позолоченной табличкой и обнаженного по пояс мужчину. Но лица его не могла вспомнить. Наверно, потому что не смотрела на него. Рубашки на нем все-таки не было — это я точно помню и… О боже! Как он прекрасно сложен! Я улыбнулась. Наверно, и это было сновидением. Я помыла руки и вдруг растерялась. Я не знала, что сказать хозяину, и почувствовала, как краснею. Я заглянула на кухню, потом в комнату — там никого не было. На стенах висели картины — и очень хорошие, и посредственные. А в некоторых я просто не разобралась. На полу валялся всякий хлам: бутылки, пластинки, книги, окурки и даже деньги. Наверно, хозяин квартиры в ссоре с женой, а может быть, у него ее совсем нет.

Мужчина стоял на балконе. Я была растрогана этой деликатностью и хотела тихо уйти, но передумала и в нерешительности остановилась в дверях. Потом подошла к балкону. Да, я не ошиблась, сложен он великолепно. При каждом движении мышцы упруго перекатывались под влажной кожей. Я постучала в балконную дверь, а он вошел в комнату.

Увидев его лицо, я густо покраснела.

— Извините, пожалуйста, за беспокойство, но мне было так плохо…

Он смотрел на меня с высоты своего роста, склонив голову. Наконец, щелкнув языком, не очень вежливо поинтересовался:

— Вы спустили за собой?

Растерявшись, я кивнула.

Он скорчил гримасу, и я поняла, что он смеется.

— Я напугал тебя, крошка? — Он провел рукой по моему подбородку. — Может, тебе снова надо туда?

Я попятилась. Мне сразу захотелось сказать ему, что он дерзок, невоспитан и к тому же хвастун, потому что ходит перед посторонними полуголым, чтобы показать свое прекрасное тело.

— Осторожно! — Он остановил меня жестом. Потом поднял с пола одноглазую и однорукую куклу, у которой на голове вместо волос были дырки. — Она ведь женщина и не любит, когда на нее наступают.

Он проводил меня до входных дверей. Одной рукой он открыл замок, а другой взял меня за руку и поцеловал в ладонь.

— Заза Модебадзе — ваш покорный слуга. Уверен, что вы никогда не забудете моего гостеприимства, — с этими словами он закрыл за мной дверь. Я улыбаясь стояла на лестнице. Наконец, сбежав по ступенькам вниз, обернулась: Заза стоял в дверях.

— Эй, как тебя зовут?

— Нино.

— У тебя нет сигарет?

— Я не курю.

Он махнул рукой и закрыл дверь.

Гиви встретил меня улыбкой, мне тоже было весело. Я ему что-то наплела о своем друге, и мы поехали. В машине, наблюдая исподтишка за Гиви, я невольно сравнивала его с Зазой. «Нет, Гиви лучше. Он красивее и серьезнее. Хотя… у него слишком белые руки и в придачу небольшое брюшко. Ну, какие глупости, в конце концов, ведь и я далека от совершенства».

Я поздно легла. Думала, что, устав, быстрее засну, но мысли не давали мне покоя. Обняв подушку, я представляла, как через несколько недель буду лежать в чужом доме, в чужой комнате. А утром… испытующий взгляд его матери. Каким жутким должно быть то утро! Я постаралась представить себе Гиви рядом с собой. Брр… у него, наверно, волосатая грудь и волосатые ноги. Невольно я вспомнила Зазу, его гладкую кожу и перекатывающиеся мышцы. Я вообразила, как дотрагиваюсь до нее и осторожно, будто боясь, что она растает под моими пальцами, провожу по ней. Он обнимает меня за плечи и крепко прижимает к себе. И впервые меня охватило желание. Но едва я вспомнила его насмешливые глаза, как мне стало стыдно. Как можно думать об этом, когда уже и свадебное платье заказано. Наконец я заснула. Проснулась с тяжестью в сердце. Сегодня Гиви работал, и я не ждала его. Позавтракав без аппетита, зашла к портнихе, потом немного посплетничала у подруги.

Сердце щемило, мучила совесть. Но почему?

Дождь покапал и перестал. Я бесцельно шла по улице. Где я? Если свернуть направо и немного пройти по этой улице, то можно дойти до дома, где была вчера. Я вошла в магазин и шепотом спросила у продавца, нет ли хороших сигарет. С видом заговорщика он назвал мне какие-то импортные сигареты, и я купила целый блок.