Читать книгу 📗 "No pasaran! Они не пройдут! Воспоминания испанского летчика-истребителя - Пельисер Франсиско Мероньо"

Большинство курсантов сразу же решили остаться в Советском Союзе — на своей второй родине. Вскоре их разбили на группы, чтобы направить на работу или учебу. Глубоко переживая поражение республики, испанские юноши часто подходили к карте Испании в большой аудитории и подолгу стояли возле нее, всматриваясь в обозначения городов, путей сообщения и рельефа местности.

Накануне отъезда было много разговоров. Они возникали то в классных комнатах, где курсанты усаживались за парты, выкрашенные в зеленый цвет, то прямо во дворе школы. Как-то вечером возле большого, раскидистого дерева во дворе школы собрались Хосе Креспильо, Франсиско Гальярдо, Франсиско Бенито, Бланко и Гонсало. Они тихо разговаривали между собой. Никому не хотелось идти спать, хотя было поздно.

— Я еду в Москву, — сказал Капдевилья, обращаясь к Бланко.

— Где ты будешь работать?

— На московском автозаводе, а вы?

— Мы с Гонсало тоже направляемся в Москву, в Сельскохозяйственную академию имени Тимирязева. Мы ведь по специальности химики.

— Там увидимся.

— Думаю, что да...

Хосе Креспильо, Франсиско Гаспар, Франсиско Гальярдо и еще группа курсантов отправились в Горький — работать на автомобильном заводе. Вскоре все двести курсантов разъехались по городам Советского Союза, чтобы учиться и работать. Таким образом, последний курс поехал не в Испанию, а почти весь остался в стране, где у него были самые надежные друзья — советские люди.

Быстро бежало время. Испанским юношам пришлось привыкать к сильным морозам и снегу. Первая их зима в СССР 1939/40 года выдалась, как известно, очень морозной: температура в центральной полосе опускалась почти до 40 градусов ниже нуля. Конечно, они думали об Испании, о своих близких, оставшихся там, — однако работа и учеба поглощали почти все их свободное время, не позволяя впадать в хандру. Конечно, привыкшие к солнцу испанцы скучали по нему в долгие зимние вечера.

— А бывает здесь солнце зимой? — спрашивали

они.

— Бывает, — отвечали им. — Только когда зимой у нас светит солнце, мороз от этого не становится слабее.

Но когда миновали холода, все шире стал разгораться пожар войны в Европе. Военная машина фашизма, ускоряя свой ход, порабощала страны и народы. 22 июня 1941 года фашистская Германия напала на Советский Союз...

В июле 1941 года группа испанцев, недавних курсантов, предстала перед районным военкомом Пензы полковником Артемовым.

— Садитесь! — пригласил их полковник, жестом показывая на деревянные табуретки, стоявшие вокруг его стола. — На каких самолетах вы летали?

— Мы окончили курс полетов на самолетах У-2 в летной школе Кировабада, — ответил Креспильо.

— Это, конечно, немного. Ну ладно, мы проверим вас здесь на контрольных полетах и по мере поступления запросов будем направлять в качестве связных для штабов. Сейчас потребность в У-2 очень большая,

они летают даже в качестве ночных бомбардировщиков.

— Мы хотим как можно скорее попасть на фронт, — за всех сказал Бенито.

— Не беспокойтесь. Эта возможность быстро представится.

Через несколько дней полковник вызвал испанцев к себе.

— Здесь у меня приказ, — сказал он. — Вы все отправляетесь на фронт в разные части. Надеюсь, вы будете достойными бойцами!

— Вам не придется краснеть за нас!..

ВОЙНА

Уже далеко позади 22 июня — день начала войны, но этот день невозможно забыть. Тогда казалось, будто время остановилось. Суровый голос Левитана сообщил тяжелую весть, от которой поползли мурашки по спине: немцы бомбили города Минск, Киев, Харьков... Потом, в своем общежитии, мы бегали по этажам, кричали, плакали, неизвестно чему смеялись. Все мы хорошо знали, что такое война. Роденас, полураздетый, держал руки в карманах брюк и как сумасшедший хохотал на весь дом. Бледный как смерть Кано застыл на месте, вращая глазами. Моретонес достал с чердака чемоданы и начал кричать:

— Э!.. Готовьте чемоданы! Теперь мы уж точно поедем домой, в Испанию!.. В Испанию! Теперь фашизм не устоит!

В этой суматохе Алкальде, самый старший в нашем коллективе, серьезный, с худым длинным лицом и тонкими губами, закричал:

— Прекратите суету! Те, кто сегодня работает, пусть едут на завод, Кто хочет воевать, — за мной!

— Куда мы пойдем?

— На стадион «Динамо». Там записывают в Красную Армию иностранцев-добровольцев.

На завод в этот день никто не пошел. Мы, летчики, отдельной группой вышли на улицу и запели. На трамвайной остановке нас пристальным взглядом окинули двое пожилых мужчин.

Один из них сказал другому:

— Похоже, эти испанцы собрались не на войну! Другой, обратившись к нам, спросил:

— Вы, испанцы, совсем недавно пережили войну. Вы знаете, как гибнут тысячи людей от рук фашистских палачей!

— Да, мы хорошо знаем, что такое фашизм! Но теперь победа над ним уже не за горами. Мы будем сражаться вместе со всем советским народом!

— Но вы могли бы подождать, пока настанет очередь освобождать Испанию...

— Нет! Ни в коем случае! Мы знаем, борьба будет тяжелой, и не хотим сидеть сложа руки! Мы еще не рассчитались с фашизмом. Наш долг — быть в одном строю с советскими людьми!

Мы думали, что прибудем на стадион «Динамо» одними из первых. Однако возле него уже толпилось много людей, будто тысячи любителей футбола пришли в этот день на матч. Стали в очередь и мы, как это делали раньше, когда покупали билеты на футбол.

Над морем голов мы увидели орлиный профиль Фернандо Бланко: машем ему руками, и он присоединяется к нашей группе. Испанских летчиков набралось изрядно. Все они работают на автомобильном заводе имени Сталина. Среди них Рамон Моретонес, Антонио Кано, Хесус Ривас, Хосе Макайя, Висенте Бельтран, Хосе Паскуаль Сантамария и другие.

После долгих часов ожидания мы наконец оказались у стола, где ведется запись. Два сержанта составляют списки. Рядом с ними — пожилой генерал небольшого роста, с седыми волосами. Однако он весьма энергичен и подвижен. Вопросы его лаконичны и конкретны:

— Имя?

— Хосе Паскуаль Сантамария.

— Возраст?

— Двадцать лет.

— Профессия?

— Летчик.

— Мы здесь не записываем летчиков. Следующий!

— Хорошо, хорошо! Не так быстро, товарищ генерал. Нам, летчикам, все равно куда, лишь бы сражаться. Фашисты — наши давние враги!

— Мы набираем в партизаны, — говорит генерал. — А вы можете пройти пешком в день двадцать километров?

— Хоть сорок, если нужно!

Нас записывают одного за другим. Подходят другие летчики: Хуан Ларио, Антонио Бланко, Антонио Бланч, Хуан Фуертес Иаса, Селестино Мартинес, Леонсио Веласко, Мануэль Леон, Франсиско Бенито. И вот мы уже покидаем стадион, надев военную форму. На Охотном Ряду заходим в небольшое кафе и тратим последние деньги, а поздно ночью на трамвае возвращаемся домой.

На следующее утро мы отправляемся в свою часть. Она находится недалеко от Москвы. В лесу разбиты палатки. Ярко светит солнце. Кругом сочная, пышная зелень. Кажется, будто люди прибыли сюда на летние каникулы, а не для того, чтобы готовиться идти на войну. Советских людей и иностранцев разных национальностей объединяет одно — готовность сражаться с фашистами.

Учеба каждый день: строевая подготовка, марши, изучение оружия, стрельба, метание гранат. Мы «взрываем» мосты и железнодорожное полотно. В часть еще прибывают испанские летчики: Ладислао Дуарте, Антонио Ариас, Исидоро Нахера, Доминго Бонилья, Блас Паредес, Альфредо Фернандес Вильялон. Учебная нагрузка увеличивается с каждым днем. Время на отдых сокращается. На третий день пребывания в лагере меня вызвал генерал, тот самый, который записывал нас на стадионе.

— Мне сказали, будто вы умеете готовить. Это правда?

— Немного. Готовил только дома, в семье...

— Вот и хорошо. Берите под свое командование кухню и постарайтесь, чтобы пища была хорошей.

— Для стольких людей? Да я не справлюсь!

— Что для одного, что для многих — какая разница? Просто увеличивается количество порций. На сегодня у нас это самая важная задача. У нас нет поваров.